Написалось как-то сумбурно, я даже не вычитывал еще. Позоорищее)
читать дальше
Когда я зашел к тебе в последний раз, я ожидал увидеть тебя каким угодно - лежащим на кровати, больным, умирающим... жалким?
Но я пришел к тебе, и то, что я увидел, выбило меня из колеи. Ты... такой аристократично-тонкий, хрупкий, ломкий, в черном пиджаке (зачем он тебе, он велик тебе на два размера...), в шляпе, с бутылкой Пти-Шабли в руке, такой наглый, и чертовски смелый, нездорово-смелый.
Отчаянный.
Захотелось выебать тебя, выебать, лишь бы не видеть, Господь свидетель, не видеть этой чертовой усмешки на твоем бледном и таком родном лице.
Я уже тогда знал, что мы с тобой видимся в последний раз, и ты знал, вот почему ты так старательно пытался вернуться к тому, с чего мы начинали.
А я? Я был рад, о, я был ошеломлен, напуган частично, но чертовски рад.
Потому я схватил тебя за грудки этого идиотского пиджака, прижал к себе, да поцеловал - властно, жадно. В последний раз.
Ты ответил, а куда тебе деваться, под моим-то напором?
Поцелуй вышел пьяным, собственническим и горьким.
Ты оторвался на секунду, ухмыльнулся опять похабно и щелкнул меня по колючему подбородку.
-Ты что, не брился? У тебя кто-то умер, ты ведь не бреешься, когда кто-то умирает?
И в этот момент я захотел тебя ударить, такого родного и неуловимого, ударить, вот прямо в солнечное сплетение.
И я так и сделал, и ты отлетел, отлетел к стене, а я вздернул тебя на ноги и поцеловал, расстегивая рубашку. Расстегивая? Срывая пуговицы! Я казался себе животным, монстром без каких-либо тормозов. Неправильно? Ах неправильно?
С тобой надо нежнее, но я кусал, кусал твою бледную шею, оставлял синяки и заставляя кричать.
Чтобы удостовериться, что ты живой. Еще живой.
Живой, мой, настоящий, теплый, здесь, сейчас, здоровый, не умираешь, не умираешь, не умираешь...
Забавно, но пиджак я с тебя не снял - оставил. Ты в нем казался таким хрупким, еще более хрупким, чем есть на самом деле.
Тогда была осень. Сейчас - весна.
Тебя похоронили в этом пиджаке. Забавно, но это была самая приличная вещь в твоем гардеробе.
Тебя похоронили, такого бледного, тонкого, с этими синяками, засосами, укусами... и со мной. Не в прямом смысле, конечно, но что-то около.