воскресенье, 15 августа 2010
Т4-68. Уолкер | Эрика . N-ое количество лет спустя. "А помнишь..."
Собсна, сомневался - выкладывать или нет
355 слов
Приятный прохладный ветерок колышет волосы и что-то мягко нашептывает на ухо.
Две маленькие фигурки стоят на тротуаре - смотрят на проезжающие машины и снующих туда-сюда людей.
-Эй, Уолкер..., - Эрика мягко дергает друга за рукав и как-то грустно улыбается, - мне как-то не верится, что ты вернулся...
Ответом ей служит лишь молчание. Такое... взрослое и мудрое, что Эрике становится не по себе.
***
Газета, подгоняемая разыгравшимся ветром, мягко бьется о ботинок Уолкера. Но Юмасаки не обращает внимания. Он любуется своей лучшей подругой.
-А помнишь, вот на этом самом месте Шизуо оторвал дверь от нашего фургончика? - Карисава смеется и оббегает маленький скверик, размахивая руками.
-Ты еще что-то ляпнула про Изаю, да-а-а... И как он тебя не убил?
Карисава снова заливается смехом и хлопает Уолкера по плечу.
-Наверное, он знал, что я окажусь права, а?
Тот принимает игру и тыкает ее пальцем в бок. Легонечко, чтобы не поранить. И тоже смеется.
Вдруг замолкает и как-то странно смотрит на Эрику.
-Подумать только... они тоже теперь семья.
Та лишь пожимает плечами. Воцаряется неловкое молчание.
-Эй, дружище, пошли посмотрим, что там с "Русскими суши"?
***
Маленькая, персональная буря ерошит волосы Уолкера и развивает пальто Эрики. Ветер становится холоднее с каждой минутой.
Двое стоят на станции. Один вот-вот сядет в поезд, другая - стоит и смотрит ему в глаза.
-Уолкер... скажи мне одну вещь, - Эрика снова дергает его за рукав и опять так улыбается. Грустно и как-то... тяжело, - почему все так изменилось?
-О чем ты?
И пускай улыбка на лице Эрики вдруг становится обычной - мягкой и приветливой, но взгляд потухает. И Уолкер видит это.
-Ни о чем... так, мысли вслух. Давай, поторопись, поезд вот-вот отходит!
-Эрика...
-Давай-давай! - Карисава снова смеется и подталкивает друга.
***
Сильнейший порыв ветра срывает с головы Эрики Карисавы неизменную кепочку и кидает ее на пути, но ей уже все равно.
Поезд отходит, унося с собой последние остатки детства, казалось бы вернувшегося, но такого далекого...
Эрика провожает его взглядом, смахивает одинокую слезинку и шепчет: "передавай привет жене и детям, Уолкер..."